Красный карбункул

	                           Сказка

		Дедушка резал табак на прилавке: к нему подлетела
		С видом умильным Луиза. "Дедушка, сядь к нам, голубчик,
		Сядь, расскажи нам, как, помнишь, когда сестра
		                                              Маргарета
		Чуть не заснула". Вот Маргарета, Луиза и Лотта
		С донцами, с пряжей проворно подсели к огню
		                                           и примолкли;
		Фриц, наколовши лучины, придвинул к подсвечнику лавку,
		Сел и сказал: "Мне смотреть за огнем"; а Энни, на печке
		Нежась, поглядывал вниз и думал: "Здесь мне слышнее".
		Вот, табаку накрошивши, дедушка вычистил трубку,
		Туго набил, подошел к огоньку, осторожно приставил
		Трубку к горящей лучине, раза два пыхнул, - струею
		Легкий дымок побежал; он, пальнем огонь придавивши,
		Кровелькой трубку закрыл и сказал: "Послушайте дети
		Будет вам сказка; но с уговором - дослушать порядком;
		Слова не молвить, пока не докончу; а ты на печурке
		Полно валяться, ленивец: опять, как в норе, закопался;
		Слезь, говорят. Ну, дети, вот сказка про красный
		                                              карбункул 
		Знайте: есть страшное место: на нем не пашут, не сеют;
		Боле ста лет, как оно густою крапивой заглохло;
		Там дрозды не поют, не водятся летние пташки:
		Там стерегут огромные жабы проклятое тело.
		Всем был Вальтер хорош, и умен, и проворен; но рано
		Стал он трактиры любить; не псалтырь,
		                                не молитвенник - карты
		Брал он по праздникам в руки, когда христиане
		                                             молились.
		Часто ругался он именем бога так страшно, что ведьма,
		Сидя в трубе, творила молитву, и звезды дрожали.
		Вот однажды косматый стрелок в зеленом кафтане
		Молча смотрел на игру их и слушал, с какими божбами
		Карту за картой и деньги проигрывал бешеный Вальтер.
		"Ты не уйдешь от меня!- проворчал, покосившись,
		                                               Зеленый.
		"Верно, рекрутский наборщик?"- шепнула хозяйка
		                                             подслушав.
		Нет, то был не рекрутский наборщик, узнаете caми.
		Только что женится Вальтер и все промытарит на картах.
		Где же, скажите, у Мины был ум? Из любви согласась
		Мина за Вальтера выйти; да! из любзи... но к нему ли?..
		Нет, друзья, не к нему: к отцу, к матери -
		                                        им в угождение.
		Слушайте ж: за день до свадьбы Мина с печалью заснула;
		Вот ей страшный, пророческий сон к полуночи приснился:
		Видит, будто куда-то одна идет по дороге;
		Черный монах на дороге стоит и читает молитву.
		"Честный отец, подари мне святой образок; я невеста.
		Вынь мне: что вынешь, тому и со мной неминуемо
		                                             сбыться".
		Долго, долго качал головою чернец; из мошонки
		Горсть образочков достал он. "Сама выбирай",-
		                                            говорит ей.
		Вот она вынула... что ж ей, подумайте, вынулось? Карта.
		"Туз бубновый, не так ли? Плохо: ведь красный
		                                             карбункул
		Значит он... доля недобрая".- "Правда",- Мина сказала.
		"Мой совет,- говорит ей чернец,- попытаться
		                                         в другой раз.
		Что? Семерга крестовая?"- "Правда",- сказала,
		                                           вздохнувши,
		Мина. "Господь защити и помилуй тебя! Вынь, дружочек,
		В третий раз; может быть, лучше удастся. Что там?
		                                             Червонный
		Туз?.. Кровавое сердце".- "Ах. правда!"- Мина сказала,
		Карту из рук уронивши. "Послушай, отведай еще раз.
		Что? Не туз ли виновый?"- "Смотри, я не знаю".-
		                                           "Он, точно!
		Ах! невеста, черный заступ, заступ могильный;
		Горе, горе! молися, друкок: он тебя закопает".
		Вот что, друзья накануне свадьбы приснилося Мине.
		Что ж, помогло предвещанье? Все Мина за Вальтера вышла.
		Мина подумала, Мина сказала: "Как богу угодно!
		Семь крестов да кровавое сердце; а после... что ж после?
		Воля господня! пусть черный мой заступ меня закопает".
		Дети, сначала было ей сносно: хоть Вальтер и часто
		Пил, и играл, и святыней ругался, и бедную мучил;
		Но случалось, что, тронутый горем ее и слезами,
		Он утихал - и вот что однажды сказал он ей: "Слушай;
		Я от игры откажусь и карты проклятые брошу;
		Душу возьми сатана, как скоро хоть пальцем их трону.
		Но отстать от вина - и во сне не проси; не отстану
		Плачь и крушися, как хочешь; хоть с горя умри;
		                                          не поможешь".
		Ах! друзья, не сдержал одного, да сдержал он другое.
		Вот пришел он в трактир; а Зеленый уж там, и тасует
		Карты, сидя за столом сам-третей, и Вальтера кличет:
		"Вальтер, со мной пополам: садись, сыграем игорку".
		"Я не играю",- Вальтер сказал и пива напенил
		Полную кружку. "Вздор! - возразил, сдавая, Зеленый.-
		Мы играем не в деньги, а даром; садись, не упрямся"
		"Что же? (думает сам в себе Вальтер) если нe в деньги
		То и игра не в игру..."- и садится рядом с Зеленым.
		Вот белокуренький мальчик к окну подошел и стучится
		"Вальтер (кличет он), Вальтер, послушай,
		                                   ведь на словечко".
		Вальтер ни с места. "После приди,- говорит он.-
		                                         Что козырь?"
		Взятку берет он за взяткой. "Ты счастлив,- заметил
		                                            Зеленый.-
		Дай сыграем на крейцер; безделка!" Задумался Вальтер.
		"В деньги иль даром... игра все игра. Согласен",-
		                                           сказал он.
		"Вальтер (кличет мальчик опять и пуще стучится),
		Выдь на минуту; словечко, нe боле".- "Отстань же,
		                                             не выду;
		Козырь!.. туз бубновый!.. семерка крестовая!.. козырь!"
		Крейцер да крейцер, а там, поглядишь, вынимай
		                                             и дублоны.
		Кончив игру. Зеленый сказал: "Со мною нет денег.
		Хочешь ли? Вот тебе перстень; возьми: он стоит дороже;
		Камень редкий, карбункул: в нем же есть тайная сила".
		В третий раз кличут в окошко: "Выдь, Вальтер, пока
		                                           еще время".
		"Пусть кричит,- Зеленый сказал,- покричит и отстанет
		Что ж, возьмешь ли мой перстень? Бери, в убытке
		                                          Не  будешь.
		Знай: как скоро нет денег, ты перстень на палец
		                                            да смело
		Руку в карман - и вынется звонкий серебряный талер.
		Но берегися... раз на день, не боле; и в будни,
		                                       не в праздник;
		Слышишь  ли, слышишь ли, Вальтер? Я сам не советую
		                                          в праздник.
		Если ж нужда случится во мне, ты крикни лишь:  Бука!
		(Букой слыву я в народе) - откликнусь тотчас.
		                                          До свиданья".
		Что-то делает Мина?.. Одна, запершися в каморке,
		Мина сидит над разодранной Библией в тяжкой печалт.
		Муж пришел, и война поднялась. "Ненасытная плакса,
		Долго ль молитвы тебе бормотать? Когда ты уймешься?
		Вот горемыка, смотри, что я выиграл: перстень,
		                                           карбункул".
		Мина взглянув, обомлела: карбункул! Творец милосердый,
		Доля недобрая!.. сердце в ней сжалос, и замертво пала...
		Бедная Мина, зачем ты, зачем ты в себя приходила?
		Сколько б кручины жестокой тебя миновало на свете.
		Вот чем дале, тем хуже; день ли в деревне торговый,
		Ярманка ль в праздник у церкви - Вальтер наш там.
		                                         Кто заглянет
		В полночь в трактир, иль в полдень, иль в три часа
		                                           пополудни -
		Вальтер сидит за столом и тасует крапленые карты.
		Брошены дети; что было, то сплыло; поле за полем
		Проданы все с молотка, и жена пропадает от горя.
		Дома же только и дела что крик, да упреки, да слезы;
		Нынче драка, а завтра к пастору, а там для ответа 
		В суд, а там и в тюрьму на хлеб с водой попоститься.
		Плох он пойдет, а воротится хуже. Бука не дремлет;
		Бука в уши свистит и желчи в кровь подливает.
		Так проходят семь лет. Ну, посушайте ж: Вальтера Бука
		Вывел опять из тюрьмы. "Не зайти ль по дороге,-
		                                          сказал он,-	
		Выпить чарку в трактире? С чем покажешься дома?
		Как тебя примут? Ты голоден, холоден, худ и оборван.
		Что на свиданье жена припасла, то тебя не согреет.
		Правду молвить, ты мученик; лопнуть готов я с досады,
		Видя, какую ты от жены пьешь горькую чашу.
		Много ль подобных тебе? Что сутки то талер, и даром.
		Права пословица: счастлив игрою, несчастлив женою.
		Будь ты один-ни забот, ни хлопот; женился - каков ты?
		Нет лица на тебе; как усопший; кожа да кости.
		Выпей же чарку, дружок: авось на душе просветлеет".
		Мина тем временем, руки к серцу прижавши, в потемках
		Дома сидит одинешенька, смотрит сквозь слезы на небо.
		"Так, семь лет, семь крестов!.. ( и слезы ручьем
		                                            полилися)
		Всe, как должно, сбылось; пошли же конец, мой
		                                          создатель!"
		Молвила, книжку взяла и молитву прочла по усопшем.
		Вдруг растворилася дверь, и Вальтер вбежал
		                                        как безумный.
		"Плачешь, змея? (загремел он) плачь! теперь
		                                        не напрасно!
		Ужин, проворнее!"- "Где взять? Все пусто; в доме
		                                          ни корки".
		"Ужин, тебе ль говорят? Хоть тресни, иль нож тебе
		                                          в сердце!"
		"Что ж, чем скорее, тем лучше: в могилу снесут.
		                                        да и только;
		Мне же там быть не одной: детей давно ты зарезал".
		"Сгинь же!"- он гаркнул... и Мина в крови ударилась
		                                             об пол.
		"Ах! мое кровавое сердце! (она простонала)
		Где ты, заступ? Твоя череда: закопай меня в землю".
		Ужас, как холод, облил убийцу... бежит неоглядкой;
		Ночь; под ним шевелится земля; в орешнике шорох.
		"Бука, где ты?"- он крикнул... Громко откликиулось
		                                            в поле.
		Бука стоит за орешником... выступил... "Что ты?"
		                                        спросил он.
		"Бука... я Мину зарезал... скажи, присоветуй,
		                                     что делать?.."
		"Только?- тот возразил.- Чего ж испугался, безмозглый?
		Мину зарезал - великое диво! туда и дорога!
		Но... послушай, здесь оставаться теперь не годится;
		Будет плохо; Рейн близко - ступай, переедем;
		Лодка у берега есть..." Садятся, плывут, переплылы,
		На берег вышли и по полю бегом. В сторонке, в тpaктиpe,
		Светится свечка. Зеленый сказал: "Зайдем на минутку;
		Тут есть добрые люди; помогут тебе разгуляться".
		Входят. В трактире сидят запоздалые, пьют и играют.
		Вальтер с Зеленым подвинулись к ним, и война закипела.
		"Бей!"- кричат. "Подходи!"- "Я лопнул!"-
		                                 "Козырь!"- "Зарезал!"
		Вот они козыряют, а маятник ходит да ходит.
		Стрелка взошла на двенадцать... Ах! белокуренький
		                                              мальчик,
		Стукни в окошко!.. Не стукнет: дело кончается, Вальтер.
		Как же ты плохо играешь!.. зарезал... глубоко, глубоко
		В сердце к нему заронилось тяжелое слово; а Бука,
		Только что взятку возьмут, повторит да на Вальтера
		                                             взглянет.
		Вот пробило двенадцать. К Вальтеру масть, как на выбор,
		Все негодная сыплет; мелком он проигрыш пишет.
		Вот... и первого четверть. С перстнем на пальце он руку
		Всунул в карман: "Разменяйте мне талер". Плохая монета,
		Вальтер, плохая монета в кармане битые стекла...
		Руку отдернув, в страхе глаза он уставил на Буку;
		Бука сидит да винцо попивает, и нет ему дела.
		"Вальтер (допивши, сказал он), пора! хозяин уж дремлет.
		Нынче праздник, двадцать пятое августа; много
		Будет в трактире гостей: пойдем, зачем нам тесниться?
		Полно перстнем вертеть; не трудись, ничего не
		                                            добудешь".
		 Праздник!.. Ах! Вальтер, как бы ты рад был
		                                   ослышаться! как бы!
		Рад был ногами к столу прирасти, чтоб не сдвинуться
		                                              с места!
		Поздно, поздно; ничто  не поможет... Бледен как мертвый,
		Встал он, ни слова не молвил, и в поле темное с Букой -
		Бука вперед, а он позади - побрел, как ягненок
		Вслед за своим мясником бредет к кровавой колоде.
		Бука ставит его на выстрел ружейный от места.
		"Видишь, Вальтер? - сказал он. - Звезды на небе смеркли.
		Видишь? Тяжелыми тучами небо кругом обложилось;
		Воздух душен; ветка не тронется: листик не дрогнет.
		Вальтер, что же ты так замолчал?.. Уж не молишься ль,
		                                               Вальтер?
		Или считаешь свой проигрыш? Все проиграл невозвратно.
		Как быть! а выбор остался плохой, я сам признаюся.
		Вот тебе нож... я украл у убийцы, когда обдирал он
		Мертвое тело... зарежь себя сам, так за труд
		                                        не заплатишь".
		Так рассказывал дедушка внучкам. Чуть смея дыханье
		В страхе отвесть, говорит ему бабушка: "Скоро ль
		                                          ты кончишь?
		Девки боятся; на что их стращать небывальщиной?
		                                              Полно!"
		"Я докончил, - старик отвечал. - Там лежит он,
		                                        и с перстнем,
		В дикой крапиве, где нет дроздов и не водятся пташки"
		Тут Луиза примолвила: "Бабушка, кто же боится?
		Или, думаешь, трудно до смысла сказки добраться" 
		Я добралася: Бука есть искушение злое.
		Разве не вводит оно нас в грех и в напасти, когда мы
		Бога не помним, советов не любим, не делаем дела?
		Мальчик в окошечке... кто он? Верный учитель наш,
		                                          совесть.
		О! я дедушку знаю, я знаю и все ею мысли".