- Андреев Леонид
- Анненский Иннокентий
- Апухтин Алексей
- Ахматова Анна
- Бальмонт Константин
- Баратынский Евгений
- Батюшков Константин
- Белый Андрей
- Блок Александр
- Брюсов Валерий
- Бунин Иван
- Волошин Максимилиан
- Гиппиус Зинаида
- Гоголь Николай
- Горький Максим
- Грибоедов Александр
- Григорьев Аполлон
- Грин Александр
- Гумилёв Николай
- Давыдов Денис
- Державин Гавриил
- Достоевский Федор
- Есенин Сергей
- Жуковский Василий
- Иванов Георгий
- Карамзин Николай
- Клюев Николай
- Козьма Прутков
- Крылов Иван
- Кузмин Михаил
- Куприн Александр
- Лермонтов Михаил
- Лесков Николай
- Лохвицкая Мирра
- Майков Аполлон Николаевич
- Мандельштам Осип
- Маяковский Владимир
- Надсон Семён
- Некрасов Николай
- Островский Александр
- Пастернак Борис
- Пушкин Александр
- Рылеев Кондратий
- Салтыков-Щедрин Михаил
- Северянин Игорь
- Случевский Константин
- Соловьёв Владимир
- Сологуб Фёдор
- Толстой Алексей Константинович
- Толстой Лев
- Тургенев Иван
- Тютчев Фёдор
- Фет Афанасий
- Хлебников Велимир
- Ходасевич Владислав
- Цветаева Марина
- Чаадаев Петр
- Черный Саша
- Чернышевский Николай
- Чехов Антон
- Чуковский Корней
Дикая мельница
Я шел по местности мало знакомой и тяжелой во всех отношениях. Она
была мрачна и темна, как опечаленный трубочист. Голые осенние деревья
резали вечернее небо кривыми сучьями. Болотистая почва, полная дыр и кочек,
вихляла, едва не ломая ноги. Открытое пространство, бороздимое ветром,
купалось в мелком дожде. Смеркалось, и меня, с еще большей тоской, чем
прежде, потянуло к жилью.
Я, одетый так, что на мало-мальски чистой улице поймал бы не один
косой взгляд и, наверное, жалостливые вздохи старушек, более сердобольных,
чем догадливых насчет малой подачки, я, одетый скверно, страдал от холода и
дождя. Моей пищей в тот день была чашка собачьей бурды, украденная подле
забора. Издавна привыкший к отрадной синеве табачного дыма, я не курил
два-три дня. Ноги болели, мне нездоровилось, и отношение к миру в эти часы
скитания напоминало отчаяние, хотя я еще шел, еще дышал, еще осматривался
вокруг, злобно ища приюта. И мне показалось, что невдалеке, из лощины, где
протекала узкая речка, вьется дым.
Всмотревшись, я убедился сквозь густую завесу дождя, что там есть
жилье. Это была мельница. Я подошел к ней и постучал в дверь, которую
открыл старик, весьма мрачной и неприветливой внешности.
Я объяснил, что заблудился, что голоден и устал. - "Войдите! - сказал
старик, - здесь для вас найдется угол и пища".
Он усадил меня за стол в маленькой, полутемной комнате и скрылся,
скоро вернувшись с миской похлебки и куском хлеба. Пока я ел, старик
смотрел на меня и вздыхал.
- Не хотите ли отдохнуть? - спросил он, когда я насытился, и в ответ
на мое желание, выраженное громкой зевотой, провел меня наверх, в некую
крошечную клетушку с малым окном. Убогая кровать манила меня, как
драгоценный альков. Я бросился на нее и скрылся в забвении крепчайшего сна.
Была ночь.
Ощутив, вероятно бессознательно, некоторое неудобство, я повернулся и
пробудился. Когда я попробовал шевельнуть рукой - мне это не удалось. В
страхе, внезапно обуявшем меня, я напряг члены, - веревки врезались в мое
тело, - я был связан по рукам и ногам. Брезжил рассвет.
В томительном колебании его света я увидел старика; стоявшего в трех
шагах от меня с длинным ножом в руке. Он сказал:
- Не кричи. Я связал тебя и убью. За что? За то, что природа так
мрачна и ужасна вокруг моего жилища. Я живу здесь двадцать лет. Ты видел
окрестности? Они повелительно взывают к убийству. В таких местах, как это,
должны убивать. Небо черно, глуха и черна земля, свирепы и нелюдимы голые
деревья. Я должен убить тебя...
Пока безумец говорил, ставя оправданием задуманного им жестокого дела
внушение природы, медленно раскрылось небо, и солнце, редкое в этих местах,
полилось золотом с ножа во все углы комнаты. Яркий свет ошеломил старика.
Он зашатался и убежал. С трудом расшатав веревку, я кое-как освободился и
выскочил в болото через окно.
Одинокая жизнь в мрачных местах развивает подозрительность, жестокость
и кровожадность.
ПРИМЕЧАНИЯ
Дикая мельница. Впервые - журнал "XX-й век", 1915, Э 31.
Другие известные произведения этого автора: |
Грин Александр
1. Бегущая по волнам
2. Игрушки
3. Барка на Зеленом канале
4. Белый шар
5. Возвращенный ад
6. Лужа бородатой свиньи
7. Гладиаторы
8. Маленький комитет
9. Жизнеописания великих людей
10. Человек, который плачет
15 самых популярных авторов:
Против обожествления Иисуса |
Белый огонь |
Храбрецы |
Повесть о капитане Копейкине |
Повесть о капитане Копейкине |
Повесть о капитане Копейкине |
Повесть о капитане Копейкине |
Бебека |
Лошадиная фамилия |
Гражданин |