- Андреев Леонид
- Анненский Иннокентий
- Апухтин Алексей
- Ахматова Анна
- Бальмонт Константин
- Баратынский Евгений
- Батюшков Константин
- Белый Андрей
- Блок Александр
- Брюсов Валерий
- Бунин Иван
- Волошин Максимилиан
- Гиппиус Зинаида
- Гоголь Николай
- Горький Максим
- Грибоедов Александр
- Григорьев Аполлон
- Грин Александр
- Гумилёв Николай
- Давыдов Денис
- Державин Гавриил
- Достоевский Федор
- Есенин Сергей
- Жуковский Василий
- Иванов Георгий
- Карамзин Николай
- Клюев Николай
- Козьма Прутков
- Крылов Иван
- Кузмин Михаил
- Куприн Александр
- Лермонтов Михаил
- Лесков Николай
- Лохвицкая Мирра
- Майков Аполлон Николаевич
- Мандельштам Осип
- Маяковский Владимир
- Надсон Семён
- Некрасов Николай
- Островский Александр
- Пастернак Борис
- Пушкин Александр
- Рылеев Кондратий
- Салтыков-Щедрин Михаил
- Северянин Игорь
- Случевский Константин
- Соловьёв Владимир
- Сологуб Фёдор
- Толстой Алексей Константинович
- Толстой Лев
- Тургенев Иван
- Тютчев Фёдор
- Фет Афанасий
- Хлебников Велимир
- Ходасевич Владислав
- Цветаева Марина
- Чаадаев Петр
- Черный Саша
- Чернышевский Николай
- Чехов Антон
- Чуковский Корней
Страшный рассказ
В голом, обезображенном зимней смертью парке, черневшем перед домом, была темнота и пустынность мартовской ночи, и на старый, серый снег порошил молодой, белый, нежный, как лебяжий пух.
Они, - известно только то, что их было двое, - сидели в парке с вечера, выжидали самого глухого часа.
И дом зорко глядел в темный парк множеством освещенных окон: она, эта старая француженка в каштановом парике и с выпуклыми рачьими глазами, за отъездом хозяев в город жившая в доме совсем одна, чувствовала зловещее присутствие тех, что стерегли ее: она осветила все комнаты, - а их было много, и все они были большие, - она решила не спать всю ночь и все ходила из комнаты в комнату, по всему пустому и блистающему лампами и канделябрами дому.
Страшнее всего то, что вместо того, чтобы пойти в подвальный этаж, где спали горничная и прачка, или в людскую, где ночевала дворня, вместо того, чтобы позвать кого-нибудь к себе, она, уже твердо зная свою обреченность, только ходила из комнаты в комнату и даже вздумала писать записочки.
Она писала:
"Двенадцать с четвертью. Все хожу и хожу! Чувствую, что я погибла. В саду кто-то есть. Я даже знаю, что их двое..."
"Только что пробило час - внизу, на больших часах в вестибюле. Пробило страшно и торжественно... Один из них - маленький, с кривыми, как у таксы, ногами. Но я не буду спать всю ночь, я буду защищаться..."
Она играла на рояли кекуок, - много раз принималась играть, играла бурно, с отчаянным весельем, и все обрывала:
"Как сумасшедшая, играю кекуок, - писала она. - Ужас мой доходит до экстаза..."
Потом она перебирала книги в шкапу в кабинете, смотрела и бросала их на пол. Она искала что-нибудь почитать и взяла наконец том географии Реклю.
На хозяйском письменном столе она оставила еще одну записку:
"Боже мой! Но почему же должна быть этой жертвой я? Я буду защищаться, живой я не сдамся!"
С Реклю в руках она прилегла на кабинетный диван и, развернув книгу, почитала некоторое время и даже сделала карандашом несколько отметок.
На этом же диване и нашли ее утром - с перерезанным горлом, без парика, с голым черепом, с дикими, рачьими глазами, стоячими, изумленными.
Стекла в двойных гостиных дверях, выходящих в сад на балкон, были выдавлены, вынуты. Ветер дул в гостиную, нес из белесого парка холодный пар, туман. И весь дом пылал огнями, желтевшими в бледном свете сырого и белого, мглистого дня.
Кто зарезал? И зачем?
Зарезали они, те двое, что сидели в саду. А зачем - непостижимо: они не унесли, не тронули ни единой вещички.
Да, их было двое. Это доказывали мокрые, грязные следы, оставленные ими на паркете. И следы одного были не совсем обычны, широко расставлены друг от друга, кривы... Несомненно, он был криволап.
Их было двое. Но кто были они? Их не нашли, не поймали.
Все-таки самое страшное на земле - человек, его душа.
И особенно та, что, совершив свое страшное дело, утолив свою дьявольскую похоть, остается навсегда неведомой, непойманной, неразгаданной.
Где они теперь, эти двое? А ведь может быть, что они до сих пор живы, где-то что-то делают, ходят, едят, пьют, разговаривают, смеются, курят...
Париж. 1926
Другие известные произведения этого автора: |
Бунин Иван
1. Саваоф
2. Последнее свидание
3. В пустом, сквозном чертоге сада...
4. На чужой стороне
5. Чашу с темным вином подала мне богиня печали...
6. Поэт
7. Безнадежность
8. Вести с родины
9. Цифры
10. Именины
15 самых популярных авторов:
Гроза |
Иван Сусанин |
Отрицает Иисуса как Искупителя |
Против обожествления Иисуса |
Белый огонь |
Храбрецы |
Повесть о капитане Копейкине |
Повесть о капитане Копейкине |
Повесть о капитане Копейкине |
Повесть о капитане Копейкине |